Если вдуматься, все советские лидеры от идейных партаппаратчиков до жестких маршалов были такими же физиологическими изобретениями природы, как и все остальные люди. С такими же привычками, страстями, похотями.
Но если трактористу или слесарю воплотить в жизнь все свои желания зачастую было невозможно по ряду объективных причин, то у высшего советского ареопага таких проблем не было. Зато они появлялись уже потом, после того, как… Впрочем, обо всем по порядку.
Пролетарии всех стран, совокупляйтесь?
Вождь мирового пролетариата и самый «верный ленинец» Владимир Ильич Ульянов-Ленин по его собственному признанию никогда галантным кавалером не был: «… Ухажерством я занимался, когда был гимназистом, но на это теперь нет ни времени, ни охоты…» При этом вождь противоположный пол еще как жаловал своим вниманием и в России, и в Германии, и в длительных зарубежных революционных турах: и здоровье позволяло, и бабла, полученного от германского правительства пополам с тем, что награбил верный соратник Коба-Джугашвили в царских банках на утехи вполне хватало.
Надежда Константиновна Крупская, официально назначенная партией ВКПБ женой вождя, не в счет: по тому же клише сегодня российские гламурные пид… пардон, геи «женятся» на тупеньких тиктокершах и прочих дурочках-блогершах, чтобы создать хоть видимость какой-нибудь семьи. (Хотя сегодня быть официальным сторонником ЛГБТ — гораздо престижнее, увы. – авт.).
Крупская в пору своей курсисткой молодости была вполне миловидной тургеневской девицей, что Ильичу и глянулось. Тем более, девушка регулярно наведывалась к Ленину в комфортабельный сибирский санаторий-заповедник «Шушенское», куда его отправил царь Николай для поправки здоровья. Когда Ильич окреп, он велел своего благодетеля вместе с семьей расстрелять в доме купца Ипатьева, что и было исполнено.
Роль домохозяйки Крупскую, еще не доведенную базедовой болезнью до образа черепахи Тортилы, вполне устраивала. Тем более что в 1910 г. в Париже в их семье появилась молодая симпатичная революционерка Инесса Арманд, приехавшая во Францию из Бельгии, и о которой наивная Крупская бубнила всем соратникам: «… Когда приходит Инесса, в доме становится светлее». Когда Надежда Константиновна наконец поняла, для чего конкретно к ним в дом приходит Инесса, в доме стало гораздо темнее, но было поздно: Ильич со всей революционной страстью в бельгийскую переселенку влюбился!
Сама Инесса Арманд (в девичестве Стеффен) по складу характера, как и Ленин, была авантюристкой, хоть и гораздо жиже по приключенческому замесу. Вышла замуж за российского текстильного магната Александра Арманда, родила ему двух мальчиков и двух девочек, активно поучаствовала в трате семейных капиталов, после чего его и детей бросила и переехала в альков… его младшего 18-летнего брата.
При этом она громогласно клеймила проституцию, любые моральные отклонения и как член «Общества улучшения участи женщин» всяко призывала крепить семью как «ячейку общества»! Видимо, эта авантюрность, помноженная на умении врать с широко открытыми глазами и приятные интимные познания самой Арманд, Ильича и сразили.
Революционерка-любовница номинально жила в пригороде Парижа в местечке Лонжюмо, хотя практически все дни (да и ночи) проводила в городской квартире Ленина на ул. Мари Роз (там сейчас висит памятная табличка. Видимо в память о том, что и в Париже бывают «шведские семьи» — авт.).
Крупская об этой революционно-любовной связи мужа конечно знала, но что она могла сделать? На открытый бунт бывшая курсистка, зависимая от партийных денег супруга, была неспособна. Да и зачем? Без того вся революционная эмигрантская босота, сгрудившаяся в Париже в ожидание обещанного залпа Авроры, знала про этот адюльтер Ильича и обсуждала его гораздо активнее, чем передовицы в «Искре». Так и жили, не тужили, пока…
«И письма мои верни…»
В один из дней Ильичу пылкая любовница вдруг надоела: в жизни таковое случается, особенно у людей с гипертрофированными страстями. Инесса, вначале наивно мечтавшая восстановить былые отношения (тем более Ильич, вспоминая о том, что он — дворянин, даже каялся перед бывшей дамой сердца: «… Не сердись на меня. Я причинил тебе много боли, я это знаю…»). Но не срослось. Любовники расстались. Очевидцы рассказывали, что в те дни Крупскую было не узнать: она повеселела, много шутила и сутки напролет правила и печатала статьи мужа для революционной «Искры». Ильич же некоторое время был мрачен и требовал от Арманд вернуть все его письма: «Пожалуйста, привези все наши письма», что та и сделала. Предусмотрительный вождь сжег их в парижском камине, который еще недавно был символом вечного семейного очага и сразу повеселел.
С Инессой Арманд они сохранили приятельские отношения и после расставания вплоть до ее смерти в Москве от холеры в 1920 г. А теперь самое пикантное.
Скажи, чем ты болеешь и я скажу, кого ты заразил.
Официальное медицинское заключение о смерти самого Ленина гласит, что тот скончался от кровоизлияния в мозг, вызванного обильной аневризмой. Вообще, версий о смерти вождя существует более двух десятков. Но это лишь версии, т.е. догадки и предположения. Удивительно, что их так мало, если учесть, сколько у главного бунтаря России было, да и есть по сей день непримиримых оппонентов. Главная из тех версий – то, что Ленин, блудивший в молодости с девицами «шаговой доступности» подхватил скорее всего от одной из них бушевавший в те годы в России неизлечимый сифилис. Говорили об этом шепотом, т.к. любое неосторожное слово на тему «стыдной болезни» вождя мирового пролетариата и его смерти могло стоить говоруну жизни, но уже – от чекистской пули.
Недавно все эти пересуды получили-таки официальное подтверждение: известный российский врач-нейрофизиолог Валерий Новоселов обнародовал полученную наконец в архивах и изученную им историю болезни Владимира Ленина (т.н. «Дневник дежурных врачей»), из которой наконец-то стало понятно, что Ленин долго и безнадежно страдал именно «нейросифилисом», который в силу его тогдашней неизлечимости и завершил путь революционера №1. Из недавнего интервью Новоселова в СМИ:
«… Была налицо клиническая картина именно нейросифилиса, от которого обычно за два года умирали 90 процентов пациентов».
«… В дневнике есть косвенный признак, указывающий, когда Ильич мог заболеть… Это могло произойти в самарском периоде 1892-1893 г.г. – когда Ульянов был молод и хорош собой, вырвался от маменьки и папеньки. Вот и были половые связи…»
«… У пациентов с нейросифилисом наблюдается «озлокачественное поведение». Профессор Минор писал в своем учебнике по неврологии: «Такие больные должны быть удалены от дела, служащий должен взять отпуск и уехать в деревню для полного умственного и физического покоя или должен быть помещен в санаторий там же».
Нет, ни сам Ленин, ни его жена, ни любовницы, ни грызущиеся как пауки в банке «верные» соратники ученых трудов профессора Лазаря Минора (который затем участвовал в создании Комиссии по изучению мозга Ленина) не читали, что совершенно напрасно. Впрочем, вылечить уже тяжело болевшего Ленина тогда было совершенно невозможно, оставалось лишь ждать неизбежного финала, который и наступил 21 января 1924 года в бывшем имении Горки российского миллионера Саввы Морозова. (По иронии судьбы именно Савва Морозов был главным спонсором революционных идей самого Ленина, оплачивал издание «Искры» и финансировал съезды большевиков за рубежом и т.д.).
По сути, Россию к страшной революции привел тяжело больной сифилитик, не отдававший отчета своим поступкам, действиям и решениям, чего бы сегодня около ленинской гробницы на Красной площади не кричали Геннадий Зюганов и «сотоварищи». При этом революционер №1 очевидно бесстыдно заражал своей болезнью и любивших его женщин: и Крупскую, и Арманд, и многих иных фанаток, поверивших в то, что революция освободила их от многих моральных устоев.
Так что вполне можно усомниться и в причинах болезней и смертей этих женщин: Арманд – от холеры, Крупская – от базедовой болезни?
В общем, «весь мир насилья мы разрушим». Разрушили. Теперь вот никак построить не можем…
Томик «Камасутры» от ленинского наркома.
Нарком просвещения РСФСР Анатолий Луначарский к своему посту, как и многие его соратники, добирался через унылые тюрьмы и ссылки. Назначенный в 1917 г. сифилитиком Лениным главным «сеятелем разумного, доброго и вечного» Анатолий Васильевич сразу занял бывший доходный дом в Денежном переулке Москвы, вышвырнув оттуда бывших жильцов и какие-то учреждения. Взамен новый нарком оборудовал для себя двухэтажные апартаменты, в которые вскоре стал привозить юных девочек из балетных школ при Большом театре. Впрочем, частенько там появлялись и юные мальчики из тех же самых школ, что было вполне объяснимо: сам Большой театр находился под прямым кураторством нового наркома.
Ночные оргии стареющего педофила не были тайной ни для Ильича, ни для членов нового большевистского правительства, ни для широкой столичной общественности: попользоваться юными телами частенько позволял себе и «буревестник революции» Горький, и поэт-миллионер Маяковский, и легендарный командир Буденный, который неожиданно для многих соратников показал хорошее знание не только лошадиной стати, и многие другие.
Юные участницы и участники тех оргий ничего «против» не имели: во-первых, сопротивляться было бесполезно, во-вторых, все, кто удостоился личного близкого «внимания» высоких гостей, были просто обречены затем делать отличную сценическую карьеру, о чем, собственно, и мечтает любой артист. Если кто-то скажет, что в наши дни эта схема выглядит иначе, пусть первым кинет в меня камень…
Традицию шмыгать к балеринам за кулисы Большого театра подхватил у Луначарского и будущий «Всесоюзный староста» Михаил Калинин, которого Сталин прилюдно любил называть «наш всесоюзный козёл», еще раз зримо доказав, что он действительно любого человека видит насквозь.
Одна из юных балерин Надежда Бруштейн глянулась 50-летнему Луначарскому особо, он ее тут же «оперсоналил», исключив из гостевого списка «для всех» и сделал своей постоянной любовницей. Было девочке в ту пору 16 лет. Супруга наркома Наталья Розенель о связях и утехах мужа конечно знала и смотрела на них сквозь пальцы: дескать, перебесится и успокоится, но… Вскоре Наденька забеременела. Не желая дальнейшей огласки истории, «мужественный» Луначарский от девочки сразу отказался, заменив ее такой же малолетней сменщицей, а дальнейшей судьбой юной будущей мамы стала заниматься… его супруга. Слава Богу, у тех наркомовских жен еще не выветрились первичные человеческие моральные вкрапления и Наталья Розенель сделала все, чтобы девочку приняли в хороший роддом, где та впоследствии и родила девочку Галину, и ее не отдали бы затем в детдом.
Сам Луначарский, правда, дочку признал и даже дал ей свою фамилию, но… удочерить девочку ему запретили «вышестоящие» товарищи: супруга Розенель успела обегать многие кремлевские кабинеты. Впрочем, говорят, престарелый похотливый нарком дочку не забывал, тайно помогал ей деньгами и посильным участием, пока не умер сам. Как жили и кем стали иные дети Луначарского, наверняка рожденные в том же революционном педофильном блуде, неизвестно.
Дочь священника. Любовница наркома. Умерла в Чили.
Этого человека сегодня вспоминают редко. И напрасно: сын дворянина Валериан Куйбышев, закончивший кадетский корпус и учившийся в Военно-медицинской академии, стал по иронии судьбы ближайшим соратником Сталина, членом ЦК ВКПБ, его Орг и Политбюро.
.
В отличие от своих порой отчаянно безграмотных соратников по партии, Куйбышев был статен и прекрасно образован: читал, знал много стихов, писал их сам, обладал большим чувством юмора, был прекрасным собеседником и т.д. Что толкнуло этого человека в людоедские ряды большевиков, неясно. Впрочем, он был не одинок, увы.
В 1919 г. Куйбышев, будучи членом Реввоенсовета, был направлен в г. Томск, где обострилась ситуация с белогвардейским подпольем. К его приезду чекисты заговорщиков уже арестовали и вовсю шли допросы, Куйбышеву надлежало на них бывать. Именно на одном из них 35-летний революционер «положил глаз» на юную 18-летнюю связную заговорщиков Марианну Колосову. (Это псевдоним, звали девушку Римма Виноградова – авт.).
Она была хороша собой, отвечала на вопросы дерзко, смотрела в лицо допрашивавших ее чекистов не отводя взгляд. При этом все арестованные, включая саму девушку, знали, что допросы – лишь рутинная декорация перед неминуемым расстрелом и все же.
Куйбышев сразу влюбился. Причем настолько, что главной задачей своего пребывания в Томске сделал не поиск врагов, но обязательное освобождение Колосовой от неизбежной смерти. Это ему удалось, несмотря на то, что в те дни подобная инициатива тоже каралась пулей от соратников, но… Вместо того, чтобы быть безмерно благодарной своему спасителю, Марианна сразу потребовала от него, чтобы тот спас… и всех остальных арестованных. Видимо, безразличие к смерти у девушки, чьим отцом был православный священник, было наследственным и Куйбышев… снова согласился. Видимо, сказались его дворянские корни, а может Куйбышев не очень-то сильно верил в «праведность» идей революции, к чему у него, одного из большевистских вождей, конечно, уже тогда были все основания.
Конечно, между спасенной юной подпольщицей и всемогущим большевиком «пробежала искра» и вскоре начался их пылкий, страстный, но недолгий роман. Такие связи обречены на скоротечность: идейные разногласия со временем сжирают первобытную страсть влюбленных до основания. Так случилось и у Куйбышева с Марианной.
Вскоре его командировка подошла к концу. Ехать вместе с возлюбленным в Москву, девушка отказалась наотрез: возможно, ее женская интуиция подсказывала, что эта связь в стране дикого социализма самому Куйбышеву когда-нибудь может стать роковой. Тот уехал один. Сама же Марианна оказалась в Харбине, где начала писать стихи и добилась на этом литературном поприще больших успехов.
Что подвигло спасенную от расстрела поэтессу в 1930 г. опубликовать в эмигрантской газете гневное «Письмо наркому», адресованное лично Куйбышеву, до конца неясно. Статья была по-настоящему злая и бескомпромиссная, в ней бывшая любовница поведала о том, что нынешний Председатель советского ВСНХ (по сути, премьер-министр – авт.) Куйбышев спас от расстрела идейных врагов и состоял в любовной связи лично с ней, тоже идейной противницей социалистического строя.
Может, на психику поэтессы повлияла эмигрантская неустроенность, может она сто раз прокляла себя за то, что отвергла предложение Куйбышева уехать с ним в Москву, где ее ждала шикарная жизнь «кремлевской жены», но… при чем здесь сам Куйбышев, который в отношениях с ней был честен и искренен?
Чекисты, конечно, ту газетку подшили к досье бывшего дворянина, конечно, доложили и Сталину. Но явных репрессий не последовало, что вовсе не значит, что Сталин не обратил на доклад никакого внимание. Просто вождь, как истинный маньяк умел выждать…
25 января 1935 г. в своем кабинете Валериан Куйбышев внезапно скончался при загадочных обстоятельствах. Официальная версия – сердечный приступ. Хотя незадолго до этого Председатель ВСНХ на заседании Политбюро прилюдно обратился к Сталину с требованием пересмотреть и назвать истинные причины недавнего убийства Сергея Кирова (якобы убитого рогоносцем-ревнивцем Николаевым). Сталин промолчал, остальные поняли, что дни Куйбышева сочтены. До кровавого безумия 1937 г. оставалось еще два года…
P.S.
Марианна Колосова вместе с мужем из Китая уехала на Филиппины, оттуда в Бразилию, затем в Чили. Там в 1965 г. она и скончалась. Может, хоть на небесах она смогла объяснить своему спасителю, что ее толкнуло на столь чудовищный поступок?
Источник: argumenti.ru
